Степан Васильевич Шайкин родился в селе Малая Сердоба в,1905 году. До
войны вступил в партию, кончил партийную школу, работал председателем колхоза
«Мысль Ленина», как председатель колхоза имел бронь. Ушёл на фронт в феврале 1942 года. Был парторгом стрелкового батальона.
Начинал воевать в звании старшины, получил звание младшего лейтенанта,
лейтенанта, старшего лейтенанта.
Степан Васильевич Шайкин видел маршала Жукова
незадолго до начала Курской битвы и даже разговаривал с ним. Старшина Степан
Васильевич Шайкин находился в окопе, когда заметил, что по ходам сообщений
двигается несколько офицеров в сопровождении автоматчиков. Передний в
генеральской фуражке и в кожанке остановился перед Степаном Васильевич,
спросил: "Как настроение, старшина? Не надоело в окопах торчать?" Тот
был человек бойкий и ответил: "Как не надоело, пора бы прогуляться!"
"Ничего, скоро начнем", - ответил генерал и пошел дальше.
"Браток, это кто?" - спросил Шайкин автоматчика из охраны.
"Жуков", - ответил тот. "Эх, побег бы за ним поговорить еще
немного, да разве охрана пустит!" - горевал потом Степан Васильевич. Под
Курском он подбил из бронебойного ружья два танка, стал младшим лейтенантом.
Из воспоминаний жителя Малой Сердобы
Степана Васильевича Шайкина:
Над рекой часто взлетали
ракеты. В их колеблющемся синеватом свете скупо виднелись мрачные очертания
противоположного крутого берега Березины, криво подавленные столбы с колючей проволокой.
Было тихо, лишь изредка тишину нарушал плеск рыбы да тихий разговор солдат,
готовых по команде сесть в лодки и начать форсирование реки.
Их было пятнадцать.
Накануне вечером командир полка сказал: «Вы идёте на смерть. Задача такая:
зацепиться за тот берег и завязать бой. Как только начнётся, полк приступит к
форсированию роки. Он помолчал и добавил: «Надеемся на тебя, Степан Васильевич,
ты у нас везучий. Да и ребят подобрали хороших, не подведут. Выполните задачу –
тысячу жизней спасёте».
Лейтенанту Шайкину, парторгу батальона,
действительно на удивление всем везло. Везло в 42-м, когда выходил из окружения
и вышел один из всей роты, везло в 43-м, когда отбивал танковую атаку и остался
совершенно невредимым один из всех. А сколько раз ему приходилось первым
подниматься с земли и под огнём вести за собой людей!.. В ярости атак терялось ощущение
времени. Слева, справа и сзади падали люди: сражённые наповал – молча,
раненые – крича от боли. А навстречу летел рой девятиграммовых, горячих, тупоносых,
добротно отлитых на немецких заводах пуль.
...Погасла ракета.
«Вперед!» Три лодки выплыли из кустов, толчками двинулись к чёрному берегу. Уже
светало. И кончилась тишь. С крутизны ударил пулемёт, зачастили автоматы.
Словно густой ливень опустился на реку, кругом кипела от пуль вода, летели
щепки от лодок и вёсел. Но вот и берег. Бойцы выскочили на отмель, но пятеро
остались в лодках. Им больше не подняться…
– Ребята, – под кручу!
Под глинистым откосом
собрались вместе. Над головами шла пулеметная дуэль того и другого берега.
– Как теперь быть,
лейтенант? – спросил у Шайкина боец. – Выскочим наверх, считай – всем
похоронки.
А лейтенант и сам знал.
Горстка людей у него и, наверно, десятка три фрицев напротив, на расстоянии
броска гранаты, и сотни – по всему берегу.
– Старшина Савельев,
пойдешь со мной, – сказал он. – Разведаем, где выходить будем.
Крепыш Савельев, любимец
спортивных болельщиков в родном городе, нахлобучил поглубже пилотку, подбросил
в руке автомат:
– Есть!
И на этот раз улыбнулась
судьба Степану Шайкину: левее нашёл он небольшую промоину, ведшую от кручи
почти впритык к вражеской траншее. Хоть есть где голову спрятать. Вернулись к
своим: живём, ребята!
Бойцы залегли в
промоине.
– По фашистским гадам
гранатами – огонь! – скомандовал Шайкин и, чуть приподнявшись, метнул гранату.
Но он скорее почувствовал, чем увидел, что в траншею не попал. По гранате
метнули и бойцы, но тоже мимо. Вот где пригодился бывший спортсмен Савельев:
бросок – и в траншее закричали раненые фашисты, ещё бросок – и снова в цель. Но
и оттуда летели гранаты, да не было у фашистов равных русскому старшине, и они,
пригибаясь, побежали прочь.
– За
мной, за Родину! – крикнул Шайкин и первым
встал во весь рост. Бойцы ворвались во вражеские траншеи. Началась рукопашная кутерьма,
подробности которой нормальный человек припомнить потом не в состоянии. Чьи-то
крики, хрип, забористый мат; безумные глаза, кровь, пыль и пороховой дым,
лезущий прямо в глотку.
И вдруг за спиной, от
реки, такое родное, до слёз долгожданное стоголосое «Ура!»
– Наши переправились!
Сколько времени прошло
с начала сшибки, Шайкин не знал. Должно быть, не больше 15-20 минут. Он собрал
оставшихся в живых своих бойцов. Их было только четверо. И они вместе с
подоспевшими бойцами полка ворвались в Бобруйск.
На окраине города
Шайкина остановила пожилая женщина. Что-то говорила, показывая на каменную
постройку. Распаленный схваткой он кое-как смог уловить из её слов, что в этом
сарае немцы собирались что-то сделать с людьми. Ударом приклада вдвоем с
Савельевым сбили замок, и навстречу им вывалилась толпа женщин, детей,
стариков, слезами смывая грязь и пороховую копоть с лиц двух советских солдат.
А вечером в дом, где
расквартировался парторг, зашел офицер из штаба, земляк. Долго рассматривал
шинель Степана Васильевича вернее, лохмотья, оставшиеся от шинели. Считал
пробоины – осколочные и пулевые – и, если бы не стоял перед ним человек, на
плечах которого только что была эта шинель, он ни за что не поверил бы, что
человек этот жив.
– Твоя кровь? – показывал
земляк на тёмные пятна.
– Не знаю. Тут и своей,
и чужой... Не знаю.
Чокнулись кружками:
– За победу!
– Завтра пойдем дальше,
– сказал друг, – до самого Берлина.
– Шинель новую достань,
– сказал Степан Васильевич.
– Новая шинель – не
новая голова, достанем. Голову побереги.
– Это уж как повезет.
А в это время в штабе
заполняли наградной лист на парторга Шайкина Степана Васильевича, ходатайствуя
о представлении его к ордену Боевого Красного Знамени. На бумагу ложились
слова: «В бою при форсировании реки Березины т. Шайкин с группой бойцов первым
форсировал реку, заняв рубеж па противоположном берегу, и удержал его, чем дал
возможность переправиться другим подразделениям. В бою за город Бобруйск шёл
впереди боевых порядков, руководя и личным примером воодушевляя бойцов на
подвиги. В результате батальон зашел в тыл противнику и под руководством т.
Шайкина было взято в плен 100 вражеских солдат и офицеров...».
В бою на реке Березине Степан
Васильевич Шайкин не получил ни единой царапины. Но после этого в первом же бою политрук С. В. Шайкин был
тяжело ранен и контужен.
С войны Степан Васильевич вернулся после тяжёлого ранения и контузии в
1944 году.
Награждён орденами Красного знамени, Отечественной войны I степени, Красной Звезды, многими медалями и знаками отличия.
После войны восстанавливал мирную жизнь, поднимал сельское хозяйство,
возглавлял колхоз «Россия» в Малой Сердобе Пензенской области.
Умер 28.11.1992
года.
Источник
– семейный архив Марии Андреевны Забелиной и Татьяны Алексеевны Павлушиной,
село Малая Сердоба
Комментариев нет:
Отправить комментарий